Совсем недавно Немецкий кабинет министров принял законопроект, который реабилитирует жертв обвинительных приговоров десяткам тысяч немецких мужчин за «гомосексуальность», известный как «Параграф 175».

Он был отменен в 1994 году. Но серьезное движение за его отмену появилось еще в 1929 году, как часть за расширения прав ЛГБТ. Оно появилось как раз перед тем, как нацисты пришли к власти, ужесточив закон против геев, стремясь уничтожить геев и трансгендеров Европы.

История о том, как близко Германия и большая часть Европы приблизилась к освобождению ЛГБТ-сообщества перед тем, как жестоко свернуть эту тенденцию под новым авторитарным режимом, — пример, показывающий, что история борьбы за ЛГБТ-права — это не история постоянного прогресса.

Первое движение за свободу ЛГБТ

В 1920-х годах в Берлине было около 100 баров или кафе для геев и лесбиянок. В Вене было около дюжины кафе, клубов и книжных магазинов для геев. В Париже определенные районы были известны открытыми ночными вечеринками геев и трансгендеров. Даже во Флоренции в Италии были свои гей-кварталы, как и в маленьких европейских городах.

В кино появились положительные гей-персонажи. Организовывались протесты против оскорбительного изображения членов ЛГБТ в прессе и на сцене. И медиа предприниматели поняли, что есть средний класс аудитории геев и трансгендеров , на которых они могут ориентироваться.

Частично, следуя этой новой эпохе толерантности, врачи и ученые обратились к гомосексуальности и «трансвестизму» (слово, которым в ту эпоху называли трансгендеров) как естественной характеристике с которой рождаются, а не «расстройством». История Лили Эльбе и первой современной смены пола стала известной благодаря свежему фильму «Девушка из Дании», отражающему эти тенденции.

Например, в Берлине в 1919 году открыли Институт сексуальных наук, место, где было придумано слово «транссексуал», и где люди могли получить консультацию и другие услуги. Его глава, доктор Магнус Хиршфельд, также был консультантом по операции Лили Эльбе.

С этим институтом была связана организация, называющаяся «Научно-гуманитарный университет». Его лозунгом было «справедливость через науку», эта группа ученых и членов ЛГБТ продвигала равные права, оспаривая то, что члены ЛГБТ-сообщества являются отклонением от нормы.

В большинстве европейских столиц располагались отделения этой группы, которые организовывали обсуждения и боролись за отмену немецкого «параграфа 175».

Объединяясь с другими либеральными группами и политиками, они смогли повлиять на Немецкий парламентский комитет, чтобы порекомендовать отмену расширения правительства в 1929 году.

Обратная реакция

В то время как эти события не означали конца веков нетерпимости, 1920-е и начало 1930-х определенно походили на начало конца. С другой стороны, расширение изоляции геев и трангендеров спровоцировало их оппонентов.

Французский репортер, возмущаясь появлением открытых ЛГБТ-людей на публике, жаловался на то, что «дурное влияние…развращает все общество». Берлинская полиция роптала, что журналы ориентированные на геев, — они называли их «материалы для прессы непристойного содержания», — разрастались. В Вене, лекции «Научно-гуманитарного университета» хотя и находили поддержку, однажды были атакованы молодым человеком, который закидал их бомбами-вонючками. Парижский городской советник в 1933 году назвал «моральным кризисом» то, что гомосексуалы, известные в то время как «извращенцы», могли появляться на публике.

«Я вовсе не сторонник фашизма», говорил советник, «но тем не менее, мы должны согласиться, что этот режим иногда поступает правильно… Однажды Гитлер и Муссолини проснулись и сказали: «Честно говоря, скандал слишком затянулся»… И… извращенцев… выкинули из Германии и Италии на следующий день».

Восхождение фашизма

Эта готовность принести меньшинство в кровавую жертву в обмен на «нормальность» или процветание является тем, что позволяет наблюдателям проводить неприятные параллели между теми временами и нынешними.

В 1930-е Великая Депрессия привела к экономической нестабильности, в то время как политические стычки между правыми и левыми в европейских парламентах грозили вылиться в уличные столкновения. Фашистские партии предлагали европейцам отказаться от демократии в обмен на стабильность. Они утверждали, что терпимость к меньшинствам дестабилизирует ситуацию. Расширение свобод давало «нежелательным» людям свободу подрывать общественную безопасность и угрожать традиционным «нравственным» устоям. Геи и трансгендеры стали очевидной мишенью.

То, что произошло далее, показывает, с какой ошеломляющей скоростью прогресс, которого добилось одно поколение, может быть полностью уничтожен следующим.

Кошмар

Майским днем 1933 года прилежные студенты в белоснежных рубашках маршировали перед Берлинским Институтом сексуальных наук — этим островком безопасности для представителей ЛГБТ, — называя его «не немецким». Затем разъяренная толпа опустошила его библиотеку и сожгла все ее содержимое. Позднее их глава был арестован.

Когда нацистскому лидеру Адольфу Гитлеру требовалось оправдать аресты и убийства бывших политических союзников в 1934 году, он объявлял их геями. Это подогревало анти-гомосексуальную истерию Гестапо, которое открыло специальное подразделение для борьбы с гомосексуалами. Только за последующий год Гестапо арестовало более 8500 гомосексуальных мужчин, скорее всего используя список с именами и адресами, конфискованный у Института сексуальных наук. Параграф 175 не только не был отменен, как рекомендовал парламентский комитет всего несколькими годами ранее, но и был ужесточен и расширен, благодаря новым поправкам.

С распространением влияния Гестапо в Европе, масштабы охоты возросли. В Вене каждый гей, чье имя оказывалось в полицейских списках, был арестован и допрошен с целью заставить его назвать имена остальных. Те, кому повезло, отправлялись в тюрьму. Менее удачливые отправлялись в Бухенвальд и Дахау. В оккупированной Франции полиция Эльзаса, сотрудничавшая с Гестапо, арестовала как минимум 200 мужчин и отправила их в концентрационные лагеря. Во время войны Италия, фашистский режим которой был одержим идеей мужественности, отправила в страшные лагеря не менее 300 геев, провозгласив их «опасными для чистоты расы».

Общее количество европейцев, арестованных в фашистский период за принадлежность к ЛГБТ, невозможно подсчитать из-за отсутствия достоверных записей. Но по самым скромным оценкам только за военное время насчитывалось от нескольких десятков тысяч до сотни тысяч арестов.

В этих страшных условиях все больше представителей ЛГБТ в Европе тщательно скрывали свою ориентацию, чтобы избежать подозрений, например, заключая браки с противоположным полом. Однако, если они были активными членами гей и транс-сообществ до того, как фашисты пришли к власти, как например, владелица берлинского лесбийского клуба Лотте Хам, прятаться было уже слишком поздно. Ее отправили в концентрационный лагерь.

В лагерях гомосексуальные мужчины носили розовые треугольники. В этих страшных местах к мужчинам с розовыми треугольниками относились с особой жестокостью. Их насиловали, кастрировали, также именно их предпочитали использовать для медицинских экспериментов, более того, их убивали для садистского удовольствия надзирателей, даже когда они не были приговорены к «ликвидации». Один гомосексуал указал как причину своего спасения то, что он смог обменять свой розовый треугольник на красный, означающий, что он был всего лишь коммунистом. Также геев избегали и мучили даже их сокамерники.

Надвигающаяся опасность регресса

Это не Европа 1930-х. Поверхностные сравнения между теми временами и нынешними могут привести к поверхностным выводам.

Однако с новыми формами авторитаризма, укрепившегося и пытающегося распространиться в Европе и за ее пределами, стоит поразмышлять о судьбе европейского ЛГБТ-сообщества 1930-х и 1940-х годов как о своевременной исторической справке, пока Германия легализует однополые браки, а Америка отмечает годовщину судебного процесса Обергефелл против Ходжеса [постановившим, что равенство брака является фундаментальным правом гражданина, что привело к легализации однополых браков на всей территории США].

В 1929 году Германия была близка к тому, чтобы отменить закон против гомосексуальности, но он был лишь сильнее ужесточен. Только сейчас, по прошествии 88 лет, приговоры, вынесенные по этому закону, были аннулированы.

Что думают историки относительно очевидного возрождения авторитаризма в определенных кругах?

«Современное ЛГБТ-сообщество США не встречает той же анти-гомосексуальной пропаганды, что была развернута нацистами в 1930-х». Тем не менее, «есть что-то такое в популистском и ксенофобном национализме, что склонно искать козла отпущения в сексуальных и гендерных меньшинствах».

Роберт Бичи, Международный колледж Андервуд, автор «Gay Berlin».

«Не бывает «толерантности» к квирам и трансексуалам, которая самостоятельно появляется со временем, также как и белый расизм не обязательно исчезает со временем… То, что столько геев, по их мнению, находились в лучшей ситуации в 1933 году — то, что они жили более открыто, например — привело их к худшему положению с началом нацистских преследований».

Лори Мархоефер, Вашингтонский университет, автор «Sex and the Weimar Republic».

«Мы должны быть настороже… [но] ясно, что молодое поколение сегодня по большей части принимает и приветствует своих ЛГБТ-друзей и коллег, и оно громко высказывалось бы против карательных мер. Этот поворот в отношении к ЛГБТ среди гетеросексуалов нынешнего поколения может быть тем, что предотвратит регресс. Этого не было в Германии 1930-х».

Джоффри Джайлз, Флоридский университет.

ИСТОЧНИК: boylike.me